Это случилось в ночь с 8 на 9 июля 1882 г. Жителей небольшого поселка Магарач вблизи Ялты разбудил набат церкви Благовещенской Общины Красного Креста. Задыхавшийся от быстрого бега, перепуганный дворник небольшого имения Сабининых, расположенного ниже построек Общины, кричал, что в господском доме полыхает пожар.
Бросившиеся туда люди уже ничем не могли помочь: в ту ночь дул сильный северо-восточный ветер, и огонь распространялся с такой скоростью, что от одноэтажного особняка через 3 часа остались одни руины. А на месте бывшей гостиной в куче тлевших углей лежали обгоревшие до неузнаваемости трупы его обитательниц – трех сестер Сабининых и их преклонного возраста матери.
Казалось, все говорило о том, что произошел несчастный случай. Все, если бы не одна страшная подробность: разбуженному пожаром дворнику, который спал в саду в шалаше, удалось на мгновение вбежать в горевший дом и вытащить из него четвертую сестру, Александру, подававшую еще признаки жизни, несмотря на тяжелые ожоги. На шее у нее была затянута веревка, грудь глубоко продавлена.
Предположение о несчастном случае сразу же отпало. Стало ясно: в доме Сабининых было совершено тяжкое преступление, после чего убийцы, заметая следы, подожгли его. Это же подтвердила и Александра, находившаяся еще несколько дней в сознании. С ее слов узнали о том, что происходило внутри дома до начала пожара. Ее показания практически совпали с данными осмотра останков обгоревших трупов, проведенного врачом судебной экспертизы. Он же обнаружил, что головы погибших порублены топором, который нашли в куче пепла. Особая форма его железной лопасти полностью соответствовала проломам в черепах. Местные жители утверждали, что топоры такой формы до сих пор еще используют в татарских домах.
Трое неизвестных забрались в дом, когда все спали. Началось жестокое избиение Александры Тимофеевны Сабининой и четырех ее дочерей – Елены, Магдалины, Александры и Надежды. Удары наносились тупым предметом по голове и телу жертв.
Вдоволь наиздевавшись над несчастными, преступники начали их убивать и для надежности душили каждую накинутыми не шею веревками. Умирающая рассказала, что, когда ей перетягивали петлей шею, кто-то из убийц придавливал коленом грудь. Она быстро потеряла сознание, и бандиты решили, что жертва уже мертва. В темноте Александра видела только метавшиеся мужские фигуры и, конечно, не смогла бы их опознать.
Была и еще одна важная для следствия деталь: разбуженная ворвавшимися в спальню чужими людьми, испуганная женщина, прежде всего, почувствовала сильный запах керосина. Да и ожоги на ее теле располагались отдельными глубокими очагами, что говорило о торопливом разбрызгивании керосина по комнатам и трупам жертв, которых убийцы перетащили в одну общую комнату-гостиную. После этого – подожгли дом и скрылись. Через неделю после трагедии Александра Сабинина скончалась.
Жуткие подробности гибели пятерых женщин никак не могли объяснить мотивов содеянного: семья жила очень скромно, даже бедно, никаких особых ценностей не имела, так что поживиться грабителям было нечем. Отпадала и вторая наиболее распространенная причина совершения столь тяжких преступлений – месть. Кроме добра, несчастные женщины ничего людям не делали, врагов у них не было.
Одно существенное обстоятельство придавало загадочному преступлению особенное значение: это была семья знаменитой на всю Россию Марфы Степановны Сабининой (1831 – 1892).
Современному читателю, не искушенному в отечественной истории, это имя, увы, мало что скажет. А в то же время значение деятельности Марфы Сабининой для России 60 – 80-х гг. XIX столетия можно сопоставить, к примеру, с подвижничеством великой женщины ХХ в., лауреата Нобелевской премии Матери Терезы – тот же активный, плодотворный гуманизм и масштабность благотворительной деятельности.
Мотивом совершения тяжкого преступления был, оказывается, обыкновенный грабеж. Через прислугу и рабочих по всей округе стало известно, что в доме есть сундук со столовым серебром. Слухи обрастали невероятными подробностями, и 3 пуда серебра, остававшиеся еще в доме, фантазией окружающих превратились в несметные богатства, спрятанные по спальням особняка, в котором жили женщины, из-за своей скупости плохо платившие прислуге.
Вот как описывает завершающую стадию работы следствия великий князь Константин Николаевич: «1 сентября 1882. Вчера у меня был прокурор Витте и долго мне рассказывал про сабининское следствие. Оно идет хотя медленно, но очень удачно, и есть уже полная уверенность, что все шестеро убийц известны. Они состоят из некоего Руденко, двух татар, двух турок и одной женщины Ольги. Эта Ольга и один из татар уже арестованы, другие оставлены нарочно пока еще на свободе, чтоб лучше их опутать и чтоб получить еще более полные улики. Большинство этих людей суть остатки шайки воров и грабителей, обнаруженной еще в 1880 г., которые, однако, не все были тогда присяжными признаны виновными, и потому были тогда оставлены на свободе».
Недоумение и чувство горечи возникает при чтении «Отчета по делу об убийстве Сабининых», составленного по материалам судебного заседания. Тщетно искать в заключительном решении судьи и присяжных справедливого возмездия за чудовищное злодеяние. Обвиняемые Усеин Аметов и Головченко были оправданы, прислуга оказалась невиновна.
Как и во многих громких процессах 70 – 90-х гг. XIX в., в «сабининском деле» явственно проявилась оборотная сторона демократичного судопроизводства с его обязательным гласным состязанием обвинения и защиты. Судьба подсудимых оказывается в большой зависимости от умения адвокатов обыграть каждый довод прокурора в пользу подзащитных, их ораторского искусства, эмоционального воздействия на присяжных, регламентирующих конкретное наказание за содеянное.
Совершенно непостижимой представляется реакция ялтинцев на оправдание негодяев: «Определение суда вызвало громкие аплодисменты присутствовавшей публики. Заметное произвело впечатление на публику сердечное выражение признательности Лукьяновой и Абраменко своим защитникам Кюри и Димани, бросившихся с рыданиями целовать им руки. Некоторыми из публики было собрано тут же в зале в пользу Абраменко 16 р., которые и были переданы исправнику».
Итак, зло и несправедливость восторжествовали. Как писали биографы М. С. Сабининой, «убийство ее матери и 4-х сестер подкосило ее силы и навсегда лишило ее возможности приносить обществу пользу. <…>Долго металась она, ища успокоения своим страшным душевным мукам; такая исключительно сильная натура должна была страдать исключительно сильно».
Угасла эта замечательная женщина, сердце которой билось для всего прекрасного и человечного, 14 декабря 1892 г. и похоронена в Ялте, на Поликуровском кладбище. Могила ее не сохранилась.
Милосердие, которому посвятила свою жизнь М. С. Сабинина, – не просто доброта, сострадание к ближнему, свойственные многим людям. Это некий дар души, нравственный идеал, выражающийся в преодолении себя, то есть – того естественного эгоизма, который заложен природой в каждое живое существо.
После смерти М. С. Сабининой Благовещенская Община Красного Креста успешно продолжала свою благородную деятельность еще около 30 лет – вплоть до установления советской власти в Крыму. Тогда же в Джемиете стал работать санаторий Красного Креста, но после войны пришедшие в ветхость строения были снесены, и на их месте была заложена плантация винограда. И только одиноко возвышающийся над виноградником старый ливанский кедр остался единственным свидетелем того бесконечного добра, которое творили здесь скромные русские женщины, и той жестокой расправы над ними, которая произошла здесь, в далеком 1882 году.
Источник: Д. Лосев. «Крымский альбом- 1999»
