Заметки на полях биографии генерал-губернатора Новороссии
С Крымом и югом Украины с 20-х годов ХIХ в. неразрывно связана судьба древнейшего рода, представители которого в течение XVIII – ХIХ вв. занимали наивысшие посты в Российской империи. Биографии Воронцовых и представителей другой ветви этой семьи – Воронцовых-Дашковых – читаются как увлекательный роман.
До 20 лет Михаил Воронцов воспитывался и учился в Англии; изучал европейские языки, политические науки, математику, свободно читал на древнегреческом и иврите. Возвращение на родину подававшего большие надежды молодого графа стало событием для всей семьи. Он являлся наследником почти всего огромного состояния Воронцовых, именно для его воспитания тетей готовились «Записки». Вот что писал о М. Воронцове Петр Завадовский, один из самых известных выходцев из Украины на службе империи, министр народного просвещения: «Не полагал я никак пережить судороги России и начать счастливую эпоху (после свержения Павла I. — С. М.) утешением, увидя твоего премилого сына. Сердце доброе и нежное, скромность не по летам и рассудок здоровый имеет».
С 1803 г. М. С. Воронцов в действующей армии на Кавказе, участвует в войнах с Наполеоном в Европе, в русско-турецкой войне. Очень показательно свидетельство адъютанта посла Франции в Петербурге (и по совместительству — шпиона) капитана де Лонгерю, давшего ценные для Парижа характеристики российским генералам перед войной 1812 г.: «Генерал Воронцов. 30 лет, только что произведенный в этот чин за храбрость, проявленную против турок при взятии Базарджика. Обладает хорошими познаниям в военном деле и очень любим своими солдатами и вообще всеми офицерами армии. Необычайно богат». Эти слова очень скоро нашли подтверждение – генерал-майор Воронцов участвует в Бородинском сражении как командир гренадерской дивизии и получает на передовой тяжелое ранение. В Заграничном походе он также отличился, особо – при взятии Парижа. Вплоть до 1818 г. М. С. Воронцов находится со своим оккупационным корпусом в столице Франции и, наконец, оставляет службу в армии в чине генерал-лейтенанта.
В январе 1819 г. произошло событие, изменившее жизнь Михаила, — в Париже, где ведет светскую жизнь, он знакомится с графиней Елизаветой Ксаверьевной Браницкой. В том же году Лиза становится супругой блистательного графа. Состояние его почти удвоилось (и Воронцовы стали самыми богатыми вельможами империи), так как жена принадлежала к одному из самых знатных и богатых польских аристократических семейств, владевшему десятками крупных поместий на Правобережной Украине. «Столицей» Браницких была Белая Церковь. По матери Е. К. Браницкая приходилась внучатой племянницей Григорию Потемкину-Таврическому – фавориту Екатерины II.
С назначением в 1823 г. Михаила Воронцова генерал-губернатором Новороссийского края семья переезжает в Одессу. В это же время там находился в ссылке Александр Сергеевич Пушкин, работавший в канцелярии графа. Конечно же, он не мог не обратить внимание на блистательную аристократку. Современники называли Воронцову «одной из привлекательнейших женщин своего времени», восхищались ее грацией, приветливостью. Между поэтом и графиней возникло, по мнению многих исследователей, обоюдное чувство; впрочем, А. С. Пушкин совсем уж потерял голову и видел в Воронцове только соперника. Известна хлесткая эпиграмма поэта:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Даже уже находясь далеко на севере, в Михайловском, А. С. Пушкин (есть все основания считать, что М. Воронцов выдворил поэта из Одессы, так как слухи о его связи с Е. Воронцовой уже были на устах чиновников) не забывает о «Лизоньке» – на полях рукописи «Евгения Онегина» повсюду наброски карандашом: профиль, анфас, овал лица, абрис шеи, плеч, пальцев...
Не нам судить – спор двух достойных мужчин остался в прошлом. Так же, как и великий русский поэт, Михаил Воронцов оставил весьма яркий, сродни комете, след в истории и искусстве. Алупкинский дворец-музей вблизи Ялты – а это 5 корпусов с башнями, открытыми и замкнутыми двориками, лестницами – плод более чем 20-летнего труда архитекторов и строителей (проект англичанина Эдуарда Блора, руководил работами также англичанин Уильям Хант). Он был задуман как представительский дворец. Этот факт говорит о том, насколько важное значение придавал Крыму генерал-губернатор. В отделке интерьеров использовались привозимые со всего мира редчайшие породы дерева, ткани, циновки, ковры; Китайский кабинет, Зимний сад, Голубая и Ситцевая комнаты, библиотека, коллекция нот, гравюр, географических карт – вот неполный перечень богатейшего дворца, в оформлении которого будто причудливо, но и органично смешались английский стиль позднего Возрождения эпохи Тюдоров и элементы мусульманского зодчества ХIV – ХV вв. Так, южный фасад Воронцовского дворца напоминает знаменитый дворец арабских правителей Гренады в Испании. На фризе глубокой ниши фасада 6 раз повторяется изречение гренадского халифа Мухаммеда I: «Нет победителя, кроме Аллаха!» Коллекция картин поражает обилием работ великолепных мастеров – Левицкого, Боровиковского, Щедрина, Орловского, Айвазовского, английских, французских и итальянских живописцев. Парк – еще одна жемчужина в короне дворцового комплекса. С первых дней его закладки работами руководил кудесник этого дела Карл Кебах.
Новороссийский край со столицей в Одессе включал необозримые южноукраинские степи от Прута на западе до Дона на востоке, а также Крым. За годы правления М. С. Воронцова край расцвел: из небольших городков и поселков выросли города Одесса, Николаев, Херсон, Севастополь. Стремительно развивались виноградарство и овцеводство, проводились дороги (Южнобережное шоссе в Крыму), было учреждено пароходство по Черному морю. Безусловно, политика колонизации имела свои теневые стороны – у крымских татар и других «аборигенов» (греков, караимов, крымчаков, ногайцев) зачастую отбирались лучшие земли. Среди первых колонистов – в основном русские, украинцы, немцы, болгары, евреи...
М. С. Воронцов оставался ярким представителем правящей верхушки Российской империи, верным проводником политики царя (вначале Александра I, позже – Николая I). Но без всякой идеализации его образа – М. Воронцов в начале 20-х годов был близок к движению декабристов, но позже всячески избегал политики – отметим либеральные взгляды, ум, образованность, толерантное отношение к подчиненным «светлейшего князя», получившего титул уже на новой должности – наместника на Кавказе (1844 — 1854). Уже там либерализм М. С. Воронцова не пройдет проверку на прочность во время «замирения» горцев; вспомним поэму Т. Г. Шевченко «Кавказ».
Мы, украинцы, способны различать, кто даже в условиях империи (а таких примеров немало – генерал-губернатор Малороссии в 1816 – 1835 гг. Николай Репнин-Волконский, Киевский, Волынский и Подольский генерал-губернатор Михаил Драгомиров в конце ХIХ в.) сумел оставить по себе не только память деяниями своими, но и настоящий паспорт, удостоверяющий личность, – Воронцовский дворец. Но что оставят потомкам наши нынешние олигархи?
Сергей Махун, «День», N 66, 11.04.2003
