Киммерийские памятники Крыма еще мало изучены. Вероятно, и у киммерийцев были различные изображения символического характера. Известны же пока в Крыму лишь резные изображения солнца на костяных изделиях, найденных в киммерийском погребении VII в. до н. э. у села Зольное близ Симферополя.
О символических изображениях тавров мы знаем больше. Так, возле Гаспры тавро-скифская археологическая экспедиция обнаружила каменный ящик VI – V вв. до н. э. из раскопок таврского поселения на горе Уч-Баш вблизи Инкермана.
Недавно в одной из пещер на западных отрогах горы Северная Демерджи открыты высеченный на скале крест и примитивное рельефное изображение человеческого лица. Экспедиция Института археологии установила, что в пещере находилось святилище VII – VI вв. до н. э.
Особый интерес представляют две деревянные палочки с фигурными выступами в верхней части, обнаруженные в аналогичном пещерном святилище Ени-Сала II на одном из западных отрогов Долгоруковского нагорья, невдалеке от Симферополя. Как предполагают некоторые исследователи древнего Крыма, в этих изделиях следует видеть схематизированные изображения людей и животных. Не менее схематичны антропоморфные надгробные памятники тавров, найденные в горном Крыму. Для них подбирались камни, естественная форма которых напоминала бы голову и торс человека.
Скифы, культура которых стояла на более высокой ступени развития, высекали из камня настоящие фигуры воинов, одетых в кафтан или панцирь. Как правило, на широком поясе изображен горит (футляр для лука и стрел) и короткий меч; в правой руке – ритон (сосуд в виде рога). Подобные фигуры скифских воинов встречаются в степном Крыму.
Этими памятниками, однако, далеко не исчерпывается все то, что принесли с собой на крымскую землю скифы. Скифские художники любили изображать различных зверей и птиц, нередко самых причудливых и необычных, созданных фантазией человека. На поделках из кости и бронзы, золота и серебра скифы стремились как можно выразительнее запечатлеть образ животного, передать быстроту его бега, силу, свирепость. Характерные детали особенно занимали скифа-художника и выписывались им с исключительной тщательностью и реализмом.
Встречаются в скифском искусстве и сцены борьбы мифических и реальных животных. А в иных случаях вместо целого животного символически изображалась часть его: копыто, клюв, глаз, голова, коготь… Изображения, выполненные в этом стиле (уже давно прозванном учеными метким словом «звериный»), археологи находят в Крыму чаще всего на территории Керченского полуострова и в степных районах Присивашья. В погребении на горе Темир вблизи Керчи найдены самые древние в Европе образцы скифского «звериного» стиля – головки грифонов, сделанные из кости, а в знаменитом кургане Куль-Оба, тоже в окрестностях Керчи, – родственные по стилю изделия из золота.
Какое значение имели для скифов изображения зверей? Где кроются корни этого стиля?
Возможно, изображения тех или иных животных или их частей были своеобразными родовыми знаками скифов, по представлениям которых каждый род произошел от какого-либо животного – прародителя, именуемого тотемом. К этому пришли многие ученые различных стран. Звериные мотивы в искусстве начинают вырождаться еще до нашей эры, постепенно отходя на второй план и в значительной мере утрачивая свой первоначальный, тотемистический смысл. С приходом же в Причерноморье сарматских племен первое место в ряду символических изображений занимают сарматские знаки, широко распространившиеся не только в Крыму, но и на огромных пространствах юго-восточной Европы.
Особенно большое количество знаков появилось в первые века нашей эры, одновременно с разложением родоплеменных отношений, выделением из рода семьи и сосредоточением богатств в руках отдельных лиц. Их ставят на различных ремесленных изделиях и бытовых предметах, на надгробных памятниках и каменных плитах, на скалах и монетах. Самым же удивительным оказалось то, что, несмотря на большой схематизм и геометричность форм, сарматские знаки обязаны своим происхождением тем же представлениям глубокой древности, которые породили «звериный» стиль, – представлениям о животных как прародителях человека. Разобраться в механизме возникновения сарматских знаков из реалистических изображений животных помогают этнографические данные.
Хотя сарматские знаки по своему значению были сперва родовыми, семейными, а в первые века нашей эры сделались преимущественно личными знаками, смысловой оттенок, который они обретали в каждом отдельном случае, зависел, возможно, и от того, где, с какой целью их ставили. Они, например, могли использоваться и с культово-магической целью, и как знак собственности, и для передачи каких-либо сведений (в пределах племени, знающего их смысл).
Еще до революции ученые и любители-археологи обратили внимание на насыщенность долины реки Карасу различными археологическими памятниками. В наши дни особое внимание привлекли две пещеры в отвесных скалах вблизи Белогорска, на стенах которых исследователи обнаружили загадочные знаки. В одной из них (Ак-Кая I) знаки были нанесены вдоль левой стены. Исследование показало, что они относятся к кругу сарматских. Сарматскими оказались и некоторые знаки на стене другой пещеры – Ак-Кая II. По этнографическим данным, подобные знаки часто наносились на стенах жилищ или хозяйственных построек с целью указать их хозяев. В данном случае это наиболее вероятно: ведь знаки в пещерах Ак-Кая нанесены явно в разное время, разными людьми, разными резцами; а то, что пещеры были использованы под жилье или с хозяйственной целью, подтверждается и наличием перед ними культурного слоя с керамикой, а также высеченными в камерах уступами и балочными гнездами. Некоторые знаки пещеры Ак-Кая II, близкие по своему начертанию, свидетельствуют о заселении ее на протяжении длительного времени представителями одной семьи или рода.
Большое количество различных знаков археологам удалось обнаружить и на потолке пещеры Чокурча, расположенной в обрывах известняковых скал левого берега реки Малый Салгир (ныне в черте Симферополя). Некоторые из них, возможно, тоже принадлежат к кругу сарматских. Там же имеются геометризованные изображения людей и животных.
Источник: В. Драчук. «Шаг в неведомое»
