Дорожные записки выдающегося поэта, автора знаменитых баллад, переводов, члена Петербургской Академии художеств, который пользовался любовью в кругах русского образованного общества в начале ХIХ в., современному читателю почти не знакомы. «Поездка в Крым» первого русского романтика – фрагмент из позднейшей серии его «Дневников». Это короткое путешествие в сентябре 1837 г., которое совершилось в рамках обширного путешествия Его Императорского Высочества по России со 2 мая до декабря. Василий Андреевич Жуковский, состоявший в свите наследника (будущего императора Александра II), придавал большое значение этому событию.
Путешествие наставника великого князя Александра Николаевича на край империи «по собственному желанию» и полувековой этап присоединения Крыма к России совпали. К этому добавилась и смерть Пушкина в день рождения великого поэта-романтика, что можно рассматривать как знак, что он хотел что-то сказать Пушкину на Юге, а возможно, и нам. Во всяком случае, не взглянуть на четко обозначенные в дневнике 1837 г. «Пребывание в Одессе с 27 по 30 августа» и «Поездку в Крым» было бы большим упущением. Жуковский искал на берегах Черного моря друга, Поэта, ученика, хотел побыть с ним вместе. На это указывают многие отметки его «крымского» дневника. «Выехали 31 в ½ 7 после обеда, отобедав с Николаем Раевским, который много говорил о Пушкине».
Полуостров узнал в 1820 г. Ученика, назвавшего его «златым пределом», «мирною страной, где все для сердца мило», через 17 лет пришел черед Учителя. Он переезжал через пажити, где «холод и зима», спускался по зигзагу во время путешествий в Бахчисарай, не побоялся отъехать в дождь до Каралеса через «разорванные утесы и волдыри утесов», проезжал густым лесом до Мердвена, спустился по Чертовой лестнице с помощью палки (!) по пути из Байдар в Алупку и молчал тогда, когда другие с «невольным трепетом» говорили о Крымском Чертовом Мосте. Сколько их, таких спусков и въездов по крутизне, при ярком свете и темными ночами, преодолел Жуковский! Не забудем: ему было 54 года, у него болела нога, его мучила простуда, он не раз падал с лошади, испытывал на себе ошибки проводников, попадал в обвалы. Но, как видно из текста путевого дневника изломанного усталостью писателя, он по-прежнему жаждал полноты жизни, стремился в те уголки полуострова, где, возможно, не однажды бывал юный Пушкин. Как здесь не вспомнить строки из письма В. А. Жуковского к С. Л. Пушкину 15 февраля 1837 г.: «… еще по привычке продолжаешь искать его…». Внимание Жуковского к Пушкину в Крыму можно рассматривать не только как прощальный жест старого русского друга, художника, учителя (учителя одновременно и другого лица русской славы – будущего Царя-Освободителя). Пушкин – часть Крыма, русской общественно-культурной жизни, той самой, на которую в сентябре 1837 г. обращен пристальный взгляд Жуковского: он – ее участник и свидетель.
То, что Жуковский увидел в природе полуденного края, под кровлей живописной татарской хижины в Биюк-Ламбате или в домах местных помещиков, особенно в день приезда императрицы в Бахчисарай – 11 сентября, – в одеждах, нравах, обычаях, рукоделии татар и караимов, оставило у него приятное впечатление: «Прекрасный вид собравшегося народа» (и, может быть, странный?). Его любознательность, интерес к окружающему миру и людям отмечали все современники.
Источник: Историко-краеведческий и литературно-художественный альманах «Крымский альбом-2001»
