По возвращении с кладбища
Перед входом в дом мыли руки во дворе и лишь затем заходили в помещение. После чтения газзаном молитвы начинали поминальную трапезу. В ней могли участвовать и кабары после обязательного очищения омовением. В комнате рассаживались отдельно мужчины и женщины. Трапеза состояла из черной траурной халвы – кара-алвасы (ее называли также олюм и авель-алвасы), печеных яиц, слоеных пирожков с сыром – кашкавалом (в последнее время – с творогом), изюма и водки (ракы). В кара-алвасы клали гвоздику и перец. Чем моложе был умерший, тем больше добавляли перца.
Сначала всех обносили тарелками с рюмкой водки, нарезанными пополам посоленными и перчеными яйцами и кусками пирога с сыром. Каждый присутствовавший выпивал водку и ставил пустую рюмку на тарелку. Закусывали половинкой яйца и пирогом. Во всех случаях, кроме поминок, рюмку на тарелку не ставили в караимских домах. Далее вновь всех обносили тарелками с траурной халвой и изюмом. Ближайшие родственники в трапезе не участвовали. После того как все спокойно поедят, газзан читал заключительную молитву, и гости расходились.
В наше время присутствующие нередко садятся за стол. Кроме упомянутых блюд ныне подают и другую пищу (лапшу, салаты и т. д.), но не мясную.
Обряд Айакъ – ичмэк («пить из кубка»)
Вечером после ухода посторонних оставались ближайшие родственники и газзан. На пол стелили черный войлок или шкуру. Если в доме их не было, то брали черный войлок в кенаса, где он специально хранился для такого случая. В центре войлока или шкуры становился газзан с кубком вина и хлебом. Вокруг размещались родственники, сидя или стоя на коленях. От самого близкого родственника по движению солнца располагались по степени родства все остальные. При обряде могли присутствовать и более дальние родственники и близкие, но они не становились на черный войлок.
Газзан читал молитву, благословлял вино и хлеб и передавал их самому близкому родственнику. Тот отпивал глоток, отламывал кусочек хлеба и передавал кубок с вином и хлеб соседу. По ходу движения солнца кубок и хлеб обходили всех. На этом обряд считался законченным, и участники погружались в глубокий траур, длившийся неделю.
Глубокий траур носили по отцу, матери, брату, сестре, сыну, дочери, мужу и жене. Ежедневно утром и вечером посещали кенаса, где для мужчин, пребывавших в трауре, предназначались специальные скамьи у входа. Весь период глубокой скорби женщины покрывались черной шалью, а мужчины подпоясывались черным поясом.
В случае смерти родственника в другом городе глубокий траур начинался со дня получения печального известия.
По желанию родных газзан приходил каждый день в дом покойного, читал заупокойную молитву и пел печальные траурные песни.
Седьмой день – Эт-ашы
Семь дней ближайшие родственники, находившиеся в глубоком трауре, не ели мясную пищу. Это являлось ощутимым ограничением, если учесть, что караимы повседневно употребляли мясную пищу, особенно различные блюда из баранины. На седьмой день ближайшие родственники посещали кладбище. На восьмой, если седьмой совпадал с субботой, и на девятый – если с пятницей. По возвращении домой и незадолго перед заходом солнца устра
ивали очередные поминки. Газзан повторял обряд на черном войлоке или шкуре – это был выход из глубокого траура (айактан чикмак).
Затем шли в кенаса, где собирались друзья и знакомые умершего. После моления возвращались в дом покойного. Здесь устраивали Эт-ашы (в буквальном переводе – «мясное кушанье»). Газзан читал разрешительную молитву, и все садились за поминальную вечернюю трапезу. После недельного перерыва подавались разные мясные блюда, преимущественно из баранины. В меню присутствовали траурная кара-халва, кубэтэ, пастырма, вяленые язычки, слоеные пирожки с вареным мясом и соусом из фасоли (бакла) или гороха (нохут), ушки (хомур-долма), пилав, вино, изюм, чай или кофе. Этим днем заканчивался период глубокого траура, и в дальнейшем разрешалась повседневная мясная пища. Как и в субботу, в пятницу Эт-ашы не устраивали, т. к. иначе на следующий день (в субботу) нельзя было посещать кладбище.
В течение семи дней после похорон ничего нельзя было выносить из дома умершего. На следующий день после выхода из глубокого траура родные вновь посещали кладбище, где газзан читал молитву. В этот же день газзану и служащему при кенаса – шамашу – давали отрезы материи, принесенные в день похорон, и деньги за оказанные услуги. Газзан обязан был взять то и другое. Считалось, что иначе его молитва не дойдет до Бога. Материю и собранные деньги раздавали в этот же день бедным.
На сороковой день после похорон (в Литве – на 30-й) устраивали следующие поминки. Практически это происходило в последнюю субботу перед сороковым днем. В отличие от предыдущих поминок, трапезу устраивали не вечером, а днем. Вместо траурной кара-халвы подавали более светлую халву утешения, она же – хазар-катмагъы или хазар-алвасы (хазарская халва). Ее готовили без перца с большим количеством меда. Остальные блюда были те же, что и на седьмой день.
Через 11 месяцев
Последние поминки – Аккий-мяк – устраивали через 11 месяцев после похорон, обычно в первую субботу после этого срока. Особенностью этой трапезы являлось обязательное наличие белой праздничной ак-халвы и других сладких блюд, включая ореховую и тахинную халву, рахат-лукум, сладкие пироги и печенья, варенья – все это дополнительно к традиционным несладким блюдам. Из напитков подавали вино (шарап), водку, чай, кофе, компот (кошаф). Этим днем траур заканчивался.
Источник: Ю. А. Полканов. «Обряды и обычаи крымских караимов-тюрков»
