Сразу же после смерти члена общины кто-нибудь из друзей или специально назначенный человек обходил все семьи и сообщал эту весть. Войдя в дом, он говорил: «Башин сав болсун» – «Здоровье твоей голове» (дословно). Звучал обязательный ответ: «Достлар сав болсун» – «Пусть будут здоровы твои друзья». После этого посыльный сообщал о печальном событии.
Родственники не должны были прикасаться к покойнику, и всеми похоронными делами, связанными с прикосновением к умершему, занимались специальные люди – кабары. По рассказам стариков, в прошлом к ним принадлежали представители только определенных родов.
В начале ХХ столетия кабаров нанимали из представителей беднейших слоев караимов. Похороны обслуживали обычно двое мужчин или две женщины.
Умершего полагалось хоронить в короткий срок. Нельзя было совершать погребение в субботу, оставлять на этот день мертвое тело.
После установления факта смерти покойника накрывали простыней. На следующий день приносили деревянный гроб. Умершего обмывали обычно на специальной доске, покрытой оцинкованным железом, с округлым невысоким (6 – 8 см) бортиком и отверстием для стока воды. Доску привозил сторож кладбища.
После обмывания умершего заворачивали в белый саван либо сначала обряжали в чистое белье. На мужчину надевали кальсоны, длинную полотняную рубаху, носки, халат, тапочки и шапку. На женщину – рубаху, панталоны, чулки, платье, тапочки и косынку. Гроб (табут) выстилали мягким материалом (сено, стружка, конопля и т. д.), который покрывали простыней, и затем укладывали покойника. Руки располагались вдоль тела. Под голову клали небольшую подушечку. Закрытые веки покойного нередко посыпали землей, взятой с родового кладбища Балта-Тиймэз.
Некоторые караимы запасались священной землей заблаговременно и хранили ее дома на случай смерти. Тело умершего покрывали сверху бархатом или простыней, а лицо – небольшой простынкой. С умершим не помещали никаких ценных вещей, следуя изречению «Как пришел во плоти, так придется и уйти». Иногда под голову клали молитвенник или Библию. Гроб закрывали и накрывали черной материей.
Все пищевые продукты, находившиеся в комнате покойного, уничтожались. Мылась и чистилась постель. А в случае смерти от заразной болезни – уничтожалась.
Отпевание
Всю ночь у гроба со стороны головы горели одна – две свечи и находились по два и более человека, поочередно читая соответствующие случаю молитвы и исполняя жалобные песни-плачи. Отпевание было принято также у крымских татар, кумыков, турок и других тюркских народов. У караимов отпевание проводилось при закрытом гробе, что оговорено специальной резолюцией Съезда Караимского Духовенства: «Отпевание покойника при открытом гробе противно религии».
Приходившие в дом умершего произносили уже упоминавшуюся фразу «Башин сав болсун» и получали ответ «Достлар сав болсун». В прошлом пришедшие клали деньги на гроб или на платок на животе покойного (при снятой крышке) в пользу кабар. Съезд Караимского Духовенства уточнил, что «Платок для сбора денег в пользу кабаров следует помещать не на гробе, а в стороне на столе или на стуле».
В исключительных случаях особо выдающихся представителей караимского народа по решению Духовного Правления и старейшин отпевали не только в доме, но и в ограде кенаса.
Перед выносом тела родственники и друзья клали на гроб отрезы материи (бархат, сукно, шелк и др.), количество и качество которой зависело от достатка. Затем родные умершего забирали отрезы для последующей раздачи их через семь дней священнослужителям и бедным. Далее газзан исполнял печальные траурные песни (кыйна), в прошлом нередко сочинявшиеся священником для данного конкретного случая, и заупокойную молитву (зехер). Молитву читали обычно на родном тюркском караимском языке. В ХХ в. нередко повторяли ее и на русском языке.
После чтения молитвы гроб выносили и несли (или везли) на кладбище. Чем более уважаемым был человек при жизни, тем дальше несли на руках тело покойного, и лишь затем ставили гроб на катафалк. Некоторых несли на руках до самого кладбища, даже далеко расположенного от города.
В похоронной процессии газзан шел непосредственно за гробом, а родственники покойного – на некотором отдалении. Проходя мимо святынь, например, кенаса, на короткое время приостанавливались.
На кладбище газзан опять читал траурные песни и заупокойную молитву. Затем гроб опускали в могилу ногами на юг. Могила ориентирована в направлении север – юг. Священник и присутствовавшие бросали на гроб по горсти земли. Закапывая могилу, не передавали лопату из рук в руки, а втыкали ее в землю. Кровные родственники к гробу не прикасались и могилу не закапывали.
С обеих сторон могилы забивали колья (къазык). Обычай имеет древние корни. Похоже, что колья пришли со временем на смену пикам, которыми отмечали в древности края мужской могилы.
На могильный холмик со стороны ног клали по камешку или веточке. В дальнейшем так же поступали при посещении могилы.
В некоторых семьях сохранился обычай класть количество камешков, равное числу ближайших родственников, которые не смогли прийти на кладбище. Караимы Литвы, посещая кладбище, прикасаются к могиле через платок.
Во время похорон все находились в головных уборах. Другие захоронения не посещали. Громко не разговаривали. Не обсуждали посторонние темы. Цветы и венки стали класть на гроб и приносить на кладбище лишь в конце XIX в. В похоронах не участвовали женщины в положении и с месячными кровотечениями, кормящие матери с детьми до сорока дней, больные и немощные.
После оформления могильного холмика газзан еще раз читал молитву, и присутствовавшие направлялись на поминки в дом покойного.
Источник: Ю. А. Полканов. «Обряды и обычаи крымских караимов-тюрков»
