Вскоре Севастополю предстоит прожить особенный год: цифры на календаре совпадут с числом городских памятников. Это должно случиться (хотя краеведы надеются, что к этому времени в городе появятся новые монументы) в 2015 году. При таком архитектурно-монументальном изобилии главным в советском Севастополе считался памятник Ленину. А в середине девяностых вся Украина (по рисунку на новеньких банкнотах номиналом одна гривна) узнала, как выглядят руины Херсонеса. И всё же право быть “визитной карточкой” Севастополя принадлежит сказочно красивому Памятнику затопленным кораблям.
Уже само название Памятника – сказочное, потому что фольклорное. Сохранилось распоряжение Великого князя Александра Михайловича, данное вскоре после открытия монумента: «Памятник затопленным кораблям впредь именовать Местом заграждения Севастопольского фарватера». Но «законное» имя не прижилось, и понятно почему: это только прагматическая дефиниция, а не поэтическое определение. За словами «Памятник затопленным кораблям» как будто скрывается что-то загадочное, проступает красивая легенда (недаром – как всё народно-поэтическое – они живут в искажениях: можно услышать то о Памятнике затонувшим, то погибшим кораблям). А легенда, вернее легендарная история такова.
После высадки в сентябре 1854 года союзных войск в Евпатории и последовавшего за этим разгрома русской сухопутной армии в Альминском сражении, в морскую крепость Севастополь пришёл приказ главнокомандующего князя А.С. Меньшикова: затопить часть кораблей у входа в бухту в качестве подводной баррикады. Это распоряжение, чья разумность частью историков оспаривается до сих пор, стало личной для вице-адмирала Корнилова трагедией. Узнав о приказе, Корнилов, на то время старший флотский начальник, рассудил, что правильней будет созвать военный совет и попытаться склонить на нём офицеров к другому плану: дать бой противнику всеми силами флота, а в крайнем случае пойти на абордаж и взорвать себя вместе с противником. Оппонентом Корнилова на совете стал Нахимов: союзные кора