В Керченском историко-археологическом музее выставлены карты, на которых обозначены стоянки и поселения древнего человека в Крыму. На одной из них, изображающей Керченский полуостров в эпоху мезолита, отмечено 28 пунктов, где были найдены как отдельные каменные орудия, так и более регулярные остатки стоянок. На карте неолитических стоянок и курганов обозначено уже 50 пунктов. К этому времени относятся две каменные стелы со схематическим изображением человека, обнаруженные в стене боспорского города Тиритаки. Их уложили в стену наряду с другими каменными блоками в V в. до .н. э., используя как материал. Современные исследователи относят эти памятники к кеми-обинской культуре, племена которой обитали в Крыму с конца III – начала II тысячелетия до н.. э. Наконец, к следующей эпохе, связанной с киммерийцами, жившими здесь в конце II – начале I тысячелетия до н. э., принадлежат орудия труда, предметы быта, найденные в окрестностях Керчи, близ Марфовки, Лугового, Киммерика.
Приведенные факты говорят о том, что Керченский полуостров освоен человеком задолго до прибытия сюда греков. Вероятно, в полной мере это можно отнести и к возвышенности, которая теперь называется горой Митридат. Правда, при раскопках на ней не обнаружено слоя догреческого периода, но единичные находки каменных орудий – полированных топоров, тесел, кремневых вкладышей для серпов – позволяют предполагать раннее заселение горы.
Где-то в Керчи (точное место не установлено) был найден бронзовый топор, который ученые считают киммерийским. По свидетельству Страбона (I в. до н.э.), киммерийцы господствовали некогда на Боспоре, в результате чего он стал называться Боспором Киммерийским. Память о них сохранялась и в ряде других названий: Киммерийская переправа, Киммерийский вал, город Киммерик. Все это бесспорно подтверждает длительное пребывание киммерийцев в восточном Крыму.
Вероятно, к эпохе киммерийцев следует отнести циклопическую стену – крепиду на Золотом кургане вблизи Керчи. Еще в 20-е годы XIX в. высота этой кладки достигала 11 м. Крепида сложена из огромных каменных глыб размером до 2 м. По-видимому, она укрепляла естественный холм, где племя могло найти защиту в момент военной опасности. От Золотого кургана в сторону Азовского моря тянется вал, видимый и в настоящее время. Это часть древней оборонительной системы, по всей вероятности, также киммерийской эпохи.
Поселение примерно того же времени открыто недавно близ боспорского города Киммерика, в том месте, где в море стоят две скалы, по очертаниям схожие с кораблями. Об этих скалах имеется упоминание в лоции V в. до н. э., в так называемом перипле безымянного автора. При раскопках Киммерика под остатками построек VI в. до н. э. оказались еще более древние сооружения. Прослежены остатки землянки, керамика, кремневые орудия.
Вполне возможно, что где-то на склонах горы Митридат тоже было поселение киммерийского времени, но следы его либо пока не обнаружены, либо смыты потоками воды за прошедшие века. Не исключено, что бронзовый кельт (топор), о котором речь шла выше, – именно с этого поселения.
Упоминания о некоей «стране гипербореев», сохранившиеся у античных авторов, отражают, по-видимому, вполне реальные, хотя, быть может, и непрочные связи, возникавшие в начале I тысячелетия до н. э. между греческим миром и обитателями северных берегов Черного моря. Сведения такого рода рассеяны в поэмах Гомера, отражены в мифах, их можно найти в трудах Геродота и Каллимаха.
Иная обстановка складывается в Северном Причерноморье во второй половине I тысячелетия до н. э. Постепенно укрепляются торговые отношения между местными племенами и заезжими мореходами, выступающими, в зависимости от обстоятельств, то в роли торговцев, то в роли пиратов. Мореходы эти привозят на берега Черного моря свои товары – расписную посуду, богатое оружие, оливковое масло, вино, красивые ткани.
Проходят годы, и временные стоянки пришельцев становятся постоянными факториями (эмпориями). Греков привлекают в Северное Причерноморье плодородные земли, рыба, дешевый скот. Этих товаров недоставало в Греции, и мореходам-купцам было выгодно приплывать на своих небольших кораблях сюда, на берега далекого Понта. Сперва путешествия казались опасными, много всяких препятствий возникало перед смельчаками, и сказать в ту пору: «из великого Понта» значило «через тысячу опасностей», «из верной гибели». Со временем торговые связи стали более регулярными, появились небольшие поселки на месте прежних торжищ. Так возник в конце VII в. до н. э. и эмпорий греков на месте будущего Паптикапея.
Можно представить, что поселок состоял из группы небольших домиков, служивших для жилья и в качестве складов.
Один дом эмпория был раскопан в 1952 г. Он состоял из помещения, почти квадратного в плане (площадью около 8 кв. м). Сырцовые стены лежали на низком каменном цоколе, в северной части был устроен очаг, перед ним две зольные ямы. Внутри одной оказалась разбитая расписная ваза, относящаяся к первой половине VI в. до н. э. Она украшена фризом из чередующихся изображений амфор, ниже нанесены полосы темного цвета. Эта ваза попала сюда с острова Родос или Самое; ее привезли, по-видимому, милетские торговцы, раньше других освоившие путь к северным берегам Черного моря.
Через пантикапейский эмпорий греческие изделия поступали к скифской племенной верхушке, которая к этому времени обладала уже определенным достатком и начинала ценить греческие товары. Некоторые из вещей, по скифскому обычаю, следовали за умершим хозяином в могилу. Примерно такой путь прошла родосская ваза, найденная в кургане Темир-гора, севернее Керчи. Эта находка – свидетельство ранних контактов между обитавшими на полуострове скифами и пришельцами-греками.
Мы не знаем, назывался ли греческий эмпорий Пантикапеем, взяв название от местного урочища, или как-то иначе. Во всяком случае, как полагают ученые, слово это восходит к иранским и фракийским корням и означает в переводе «рыбный путь». Можно допустить, что так называли сперва пролив, известный обилием рыбы, а затем и древнее поселение, расположенное на его берегу.
Историк Стефан Византийский8 сообщает в своем географическом словаре, составленном по более ранним греческим сочинениям, любопытную легенду, будто Пантикапей был основан сыном Аэта – братом Медеи (Медея – один из персонажей мифа об аргонавтах, дочь царя Колхиды, волшебница, помогавшая аргонавтам овладеть золотым руном), получившим это место от скифского царя Агаэта и назвавшим город по имени мимо текущей реки Пантикапы. В этом сообщении для нас интересно, во-первых, что основание города связывается с мирным получением территории от местных племен, хозяев данной местности, a во-вторых, что Пантикапей как бы включается в цикл мифа об аргонавтах и связан через него с Колхидой. Возможно, что связи такие существовали, но мы пока мало знаем о них. Вместе с тем, нельзя не учесть, что в керамике эпохи бронзы, находимой в восточном Крыму, исследователи различают некоторые черты, свойственные керамике того же времени Северного Кавказа. Позже, во времена эмпория, уже могли быть контакты с Фасисом, главным городом Колхиды, и с Диоскуриадой, основанными, как и Пантикапей, Милетом. Находка еще одной родосской вазы в погребении VII в. до н. э. у Цукурского лимана (вблизи станицы Стеблеевской Темрюкского района) показывает, что в орбиту торговых связей с Ионией уже рано вошел и Таманский полуостров.
Источник: Археологические памятники Крыма. Город Пантикапей. И. Марченко.
