Поздняя осень в Крыму – пора скучная; зияющая выбоинами дорог, гремящая сухими стручками акации и остро пахнущая дымом сжигаемых листьев. И какая радость охватывает сердце, когда ноябрь рассыпается солнцем и 20-градусной жарой.
«Требую продолжения банкета!» – кричит душа, и я лечу на море – в Алушту. Почему в Алушту? Да потому, что всего лишь час езды на автобусе, и я уже на Южном берегу, в окружении гор, моря, вечнозеленых кипарисов и экзотических пальм. А еще потому, что с детства Алушта памятна разухабистыми дискотеками в Сотере, ночным теплым морем, демократическими ценами и студенческими палатками.
Но в этот раз Алушта оказалась не слишком приветлива. Со смотровой площадки возле Кутузовского фонтана я хотела увидеть чудесный вид Алуштинской долины и расстилающегося моря, но вида как такового не существовало вовсе, отсутствовала и целая гора Демерджи – все поглотило паровое облако.
Туман заглушил звуки, яркость осенних красок, погрузив город в сонную апатию межсезонья. В Алуште, как и на любом курорте мира, существует только два времени года – сезон и не сезон. В летний сезон город кипит жаркими телами, яркими одеждами, горячими шашлыками. Туристы отдыхают, а местное население лихорадочно зарабатывает средства на долгий несезон, который сейчас как раз и наступил. Сердце приморского города – набережная – впала в анабиоз. Шелестит серое море, одинокий человек прохаживается вдоль кромки волн, часами старательно что-то выискивая среди мокрой гальки. На зимне-брошенном причале кучкуются флегматичные рыбаки и приунывшие чайки. Призывные надписи на наглухо забитых киосках знакомят с роскошным меню, увы, прошедшего лета. Гремящая музыка, фланирующие толпы тоже остались в прошлом. А сейчас мягкая тишина и непривычная пустота навевают минорно-поэтическое настроение. Всем, кто ищет уединения и душевного покоя, я бы посоветовала посетить осеннюю Алушту, которая в несезон становится до удивления малонаселенным провинциальным городком. Осень сужает границы в вечном, туманом крадет горизонты моря и высоту гор, заставляя Алушту сиротливо жаться к своим холмам. Кривые улочки уже по-домашнему запросто выставляют миниатюрные дворики, завешанные сохнущим бельем и обсыпающимся виноградом. Самым многочисленным спокойно-сытым «населением» кажутся коты, которые, как и положено, ходят, где им хочется, будь то магазин, музей или официальная контора. Человеческое же население жмется к центру и к рыночной площади, над которой витают житейские разговоры о повышении цен, задержках в зарплате, душераздирающих коллизиях очередного телесериала. Несезон слизал южный колорит рынка, оставив лишь измельчавший ялтинский лук. Самой «прибыльной» осенней торговлей стала продажа местных грибов, шиповника и дикорастущей мушмулы.
Минорное настроение вдруг оживляется сплетней об итальянских охотниках, прилетевших в алуштинские леса для отстрела дичи. Несколько недель обсуждалась горькая судьба их чудо-собак, часть которых погибли еще при перелете из Италии в Крым, не выдержав прелестей чартерного рейса. А нескольких украли уже здесь, наверное, как сувениры. Эти новости будоражили город, раздувая количество несчастных псов до размеров, равных населению городка. Основные же сплетни остались позади – когда на излете лета под знаменитой аркадой якобы «вживую» пели «нанайцы», собирая деньги в открытый гитарный футляр. Или обсуждение наводнения, напомнившего старожилам ужасы землетрясения двадцатых годов.
Алуштинцы – удивительные люди: под неровным светом свечей они читают Сашу Черного, учат детей профессионально танцевать и петь оперными голосами; докапываются до мелких надписей на камнях древней башни и спорят об истинном расположении балаганного летнего театра начала века. В несезон они живут прошлым. В ностальгически-эфемерном времени, которое не требует денег, суеты, которое сглаживает бытовые трудности и осеннюю меланхолию.
Покидая Алушту, я подумала, что «продолжение банкета» не получилось, вместо этого мне предложили горячий чай с домашними сухарями. Вместо курортного бесшабашья я ощутила хрупкую поэзию японских танок. И еще мне подумалось, что в алуштинском межсезонье можно стать философом или окунуться в мистические волны эзотерии. Вообще, только в спокойно-домашний несезон Алушта открывает свое истинное скромно-обаятельное лицо. Но известно это только местным жителям, для нескромных взглядов остального мира Алушта завешана туманной вуалью осени.
Источник: Журнал «Новый Крым. Курорты и туризм»
