Кетерлез омыл лицо водой, посмотрел в ручей.
– Сколько лет прошло, опять молодой. Как земля – каждый год старой засыпает, молодой просыпается.
Посмотрел вокруг. Синим стало небо, зеленым лес; в ручье каждый камешек виден.
– Кажется, не опоздал, – подумал Кетерлез и стал подниматься в гору. У горы паслась отара. Блеяли молодые барашки, к себе звали Кетерлеза.
– Отчего в этот день коней, волов не трогают, не запрягают, а нас на шашлык берут? – остановились, спрашивая, овцы.
Подогнал их чабан:
– Нечего даром стоять.
По тропинке ползла змея.
– Кетерлез, верно, близко, – подумал пастух. – Когда Кетерлез молодым был, с коня змею копьем убил. С тех пор, когда он идет, всегда змея от него убегает.
Поднял чабан камень, чтобы убить змею. Крикнул ему Кетерлез:
– Лучше ложь в себе убей, чем змею на дороге.
Не коснулось слово сердца чабана, и убил он змею.
– Хорошо вышло, Кетерлез будет очень доволен.
Вздохнул Кетерлез, посмотрел вниз. Внизу, по садам, под деревьями, сидели люди, готовили на шашлык молодого барашка.
– Ай, вкусный будет, когда придет Кетерлез, есть чем угостить.
– Может быть, прежде ходил, теперь больше не ходит, – сказал один.
Засмеялся другой:
– Наш Хабибула крепко его ожидает. Думает, покажет ему ночью Кетерлез золото; богатым будет.
Сидел Хабибула на утесе, молчал.
– Отчего молчишь, Хабибула? Старым стал, прежде всегда хорошую песню пел.
И запел Хабибула:
– Ждем тебя, Кетерлез, ждем; прилети, Кетерлез, к нам сегодня; принесись на светлых струях; заиграй, музыка сердца. Чал, чал, чал!..
Прислушался Кетерлез, подумал:
– Вот золота ищет человек, а золото – каждое слово его.
Протянул руки к солнцу. Брызнули на землю лучи. Сверкнул золотом месяц на минарете. Пел Хабибула:
– Золотой день пришел к бедняку – Кетерлез не обидит людей… Чал, чал, чал!..
Пел и вдруг затих.
Не любит его Кэтыджэ, хоть говорит иногда, что любит. Нужен ей другой, нужен молодой, богатый нужен.
– Богатый – значит умный, – говорит она. – Был первый муж богат – хочу, чтобы второй еще богаче был. Все сделаю тогда, все будет в руках.
Смотрит Хабибула вперед, не видит, что близко; что далеко – видит, где другие не видят. Ищет глазами Кетерлеза среди гор и леса. Верит, что придет он. Обещает поставить ему на старом камне свечу из воска. Понял Кетерлез, чего хочет Хабибула, покачал головой.
– Те, что пьют и едят по садам, счастливее этого.
Пили и ели люди по садам, забыли о Хабибуле и Кетерлезе. Не заметили, как пришла ночь. Зажег Хабибула на старом камне свечу, ждет Кетерлеза. Долго ждет. Поднялась золотая луна; услышал шорох в кустах; заметил, как шевельнулись ветки, как осветил их дальний огонь.
– Ты хотел меня, – сказал голос, – вот я пришел. Знаю, зачем звал. Молодым был – только песню любил, старым стал – женщину хочешь. Для нее золото ищешь.
– Для нее, – сказал Хабибула.
– Слышишь, Хабибула, как шумит ручей, молодой ручей; как колышется трава, свежая трава. Только старый ты – не услышишь завтра. Слышишь, как твое сердце бьется, хочет поспеть за другим, молодым. Не успеет только. Имел в себе золото ты, было легким оно. Из земли захотел. А поднимешь ли?
Не слушал дальше Хабибула; бросился в кусты, откуда был свет.
– Не опоздать бы.
Бежал к свету по лесу, рвал о кагарач одежду, изранил себя.
– Теперь близко. Слышал сам голос Кетерлеза. В двух шагах всего.
И увидел Хабибула, как под одним, другим и третьим кустом загорелись в огне груды золота. Подбежал к ним, брал руками горящие куски, спешил спрятать у себя на груди. Плакал от радости и страха, звал прекрасную Кэтыджэ. Тяжело было нести. Подкашивались ноги, не помнил, как добрался до деревни. Не было даже сил постучать к Кэтыджэ. Упал у порога.
– Кетерлез дал много золота. Все твое. Принес тебе, моя чудная.
Шли тихо слова, не доходили до Кэтыджэ. Спала крепко она, обняв руками другого. Не нужен ей больше Хабибула.
И умер Хабибула. Может быть, лучше, что умер, не взяв в руки прекрасного. Если бы взял, может быть, оно перестало бы быть таким. Кто знает.
Уходил Кетерлез из тех мест, думал:
– Ушел с земли Хабибула-певец; ничего, придет на его место другой. Пройдет одно лето, придет другое. Оттого никогда не умрет Кетерлез.
Легенда была напечатана в газете «Утро России» за 1912 г.
