На переломе XIX – XX столетий бурное развитие авиации захватило и Крым. Уже в 1887 г. на Черноморском флоте была налажена регулярная воздухоплавательная служба, а в Севастополе создан воздухоплавательный парк.
В 1909 г. здесь основывается аэроклуб (научно-спортивное общество «Севастопольский аэроклуб»), члены которого собирались в здании Морского собрания. Целью «товарищества» стало «содействие развитию воздухоплавания, поощрение за полеты на аэропланах, аэростатах и управляемых воздушных шарах, проведение научных исследований и усовершенствование летательных аппаратов». Кроме этого, в случае военных действий ставилось задание «посильно содействовать флоту и армии». Руководил товариществом комитет. Его почетным председателем был «Начальник Севастопольского гарнизона, Главный командир Севастопольского порта» вице-адмирал Бострем Иван Федорович, а председателем – «начальник службы связи Черноморского флота», капитан второго ранга Кедрин Вячеслав Никанорович.
Активное участие в работе аэроклуба принимал заведующий воздухоплавательным парком лейтенант Дорожинский Станислав Фаддеевич (1-й). Офицер Черноморского флота России, авиатор, он прошел обучение во Франции и первым поднял в небо над Севастополем и Крымом аэроплан «Антуанетта». Это событие состоялось 16 сентября 1910 г. над Куликовым полем в Севастополе, где он сделал два круга на высоте 10 – 15 м. (А уже 11 декабря 1910 г. его пассажиром был И. Ф. Бострем. – Авт.) Этот полет положил начало зарождению военно-морской авиации.
3 января 1910 г. в Петербурге был создан отдел воздушного флота, который возглавил работу по созданию авиации в России. Комитет командировал во Францию (Мурмелон ле Гран и Этамп – Авт.), под руководством капитана корпуса инженеров Мациевича Льва Макаровича, восемь офицеров «для обучения полетам» и семь нижних чинов – «для изучения моторов». По месту обучения был размещен и заказ на 11 аэропланов. Председателю приемной комиссии Л. М. Мациевичу было поручено изучить организацию постройки аэропланов во Франции и практику обучения полетам на них. Сам же Лев Макарович учился летать на аэроплане под руководством Ефимова Михаила Никифоровича – русского авиатора, неоднократного победителя авиационных состязаний в Реймсе, инструктора школы Анри Формана.
Спустя некоторое время почти все офицеры, окончившие обучение во Франции, стали первыми инструкторами «Севастопольской офицерской школы авиации Отдела воздушного флота».
Офицерская школа авиации имела три класса.
Программа теоретического курса была рассчитана на три месяца. Отобранные для него кандидаты проходили обучение при Петербургском политехническом институте, где обучались в лабораториях – «аэродинамичной, аэрологичной», двигателей внутреннего сгорания, в столярной и слесарной мастерских. «По выдержании экзаменов» офицеры командировались в Севастопольскую авиашколу. Теоретический курс содержался на проценты от суммы в 180 тыс. рублей, пожертвованной гражданином Франции, банкиром Захаровым В. В.
В общем классе (г. Севастополь) в течение 4 месяцев офицеры обучались «монтировке аэропланов и полетам». Общий класс состоял из морских офицеров (летчики) и нижних чинов (механики). Офицеры сдавали экзамен на звание военного летчика и переводились в специальный класс. Здесь они осваивали полеты на дальние расстояния, изучали действия авиации в военное время. Выпускники получали звание летчика-наблюдателя. Общий и специальные классы содержались на субсидии военного министерства и добровольные пожертвования. Школа давала два выпуска: в теоретическом классе – с 1 октября до 15 января и с 15 января до 1 мая, в Севастополе – с 1 – 15 февраля до 1 – 15 ноября.
С 11 ноября 1910 г. технические службы и аэродром школы находились в Севастополе на Куликовом поле.
Совет школы сначала возглавлял В. Н. Кедрин. Ему и лейтенантам С. Ф. Дорожинскому и М. С. Комарову принадлежит приоритет в создании военно-морской авиации на Черноморском флоте.
В начале 1911 г. В. Н. Кедрин вернулся к исполнению своих служебных обязанностей «начальника наблюдательных постов, береговых радиостанций и воздухоплавательного парка». Председателем совета школы был назначен Одинцов Сергей Иванович – известный в то время воздухоплаватель, участник Русско-японской войны 1905 г., полковник генерального штаба. В это же время он осваивал практику полетов в классе Б. В. Матыевича-Мацеевича. В совет также входили инструкторы школы: полковник Зеленский Михаил Михайлович, поручик Комаров Михаил Семенович (моноплан «Антуанет»), штабс-капитан Матыевич-Мацеевич Бронислав Витольдович, лейтенант Пиотровский Григорий Викторович (моноплан «Блерио»), поручик Руднев Евгений Владимирович (биплан «Фарман»), Ефимов Михаил Никифорович (бипланы «Фарман» и «Соммер») и заведующий аэродромом подполковник в отставке Макутин Александр Захарович, делопроизводитель Самойлов Андриан Васильевич.
Рядом с известным авиатором, победителем мировых авиационных состязаний Михаилом Никифоровичем Ефимовым, который не имел военного чина, наиболее опытным инструктором севастопольской офицерской школы авиации был Бронислав Витольдович Матыевич-Мацеевич. В то время ему принадлежал рекорд высоты полета (1200 м), установленный в Петербурге на всероссийском празднике воздухоплавания в сентябре 1910 г.
Родился Бронислав Витольдович на Волыни в семье военного инженера. Образование получил в третьем Московском кадетском корпусе и Николаевском инженерном училище, которое окончил по первому разряду. Произведен в офицеры в 1901 г. с назначением в Брест-Литовское крепостное воздухоплавательное отделение. В 1904 г. занял офицерскую должность в саперном батальоне. В 1909 г. он блестяще окончил офицерскую школу воздухоплавания в Петербурге, а в следующем году осваивал во Франции технику полетов на моноплане «Блерио». Ему тогда было 28 лет. Не раз осуществлял достаточно рискованные полеты, даже при неблагополучных обстоятельствах, про что писала в то время крымская пресса.
Трагедия произошла 18 апреля 1911 г. Очевидцы рассказывали: «С утра погода совершенно не способствовала полетам, резкий, порывистый ветер мешал летать. Предполагалось, что после полудня ветер успокоится, но он дул, то усиливаясь, то успокаиваясь. В половину седьмого вечера, когда учебный день в школе заканчивался, штабс-капитан Б. В. Матыевич-Мацеевич решил прокатить на «Блерио» приехавшего в эти дни из Петербурга своего младшего брата, мичмана Балтийского флота Станислава Витольдовича.
Быстро подготовили к полету «Блерио» № 23, и оба брата сели на легкие кресла аппарата. Загудел мотор, и аппарат легко и плавно отделился от земли. Никто из школы не мог предугадать, что минуты жизни отважных летчиков уже сочтены».
Позднее корреспондент «Крымского вестника» рассказывал про этот случай со слов жены Бронислава Витольдовича. «Дочка авиатора Матыевича получила в подарок аэроплан и куклу-авиатора (авиатрису – Авт.). 18 апреля, во время вечернего чая, аэроплан упал, и хрупкая кукла разбилась. Дочка опечалилась. Отец сказал, что когда авиаторы разбиваются, их жалеют, а куклу не надо жалеть, завтра будет новая. После этого Матыевич собрался на авиационное поле. Жена, которая всегда переживала тяжелые минуты, когда муж летал, увидев в случае с игрушкой дочки плохую примету, стала упрашивать его не идти на авиационное поле и не летать на аппарате. Матыевич ответил, что все это, мол, пустяки, и пошел. Через час жене сообщили о смерти мужа».
Комиссия Севастопольской офицерской школы авиации пришла к выводу, что возможной причиной катастрофы стал разрыв стального троса, который соединял крылья моноплана с аппаратом.
В Севастополе, на Куликовом поле, на месте гибели братьев Бронислава и Станислава Матыевичей-Мацеевичей предполагалось поставить памятник, на который в авиационной школе собрали значительную сумму, а местная власть постановила бесплатно выделить для этого земельный участок. Похоронили же их на родной волынской земле.
Владимир Ильюхин
