Керченское Приазовье - это зона настоящей степи, которая раскинулась лоскутным покрывалом по скалистому холмогорью. До периода греческой колонизации здесь обычными были дубово-фисташковые и буковые рощи, осенявшиеся неисчислимыми ручейками, что перешептывались с густой листвой. Среди рек полуострова были судоходные: в Мелек-Чесме заходили галеры и рыбацкие боты. Истонченные ручейки, словно кровеносными сосудами, пронизывали пространство водосбора: их перезвон соперничал с умиротворяющим шелестом тростника, но, в конце концов, слившись в неразрывном объятии, все: и соленые, и опресненные источники - с озорным журчанием скатывались в реки и в море.
Загадочная Киммерия, край Ойкумены, где среди урчащих вулканов, исторгавших грязь и брекчию, находился таинственный вход в подземное царство мертвых. Только одному смертному, хитроумному Одиссею, удалось проникнуть в их загадочный мир. По-видимому, это произошло после исхода грозного, воинственного и бескомпромиссного народа - киммерийцев.
Греческие выходцы из Милета и их потомки вместе с оседлыми кочевниками за тысячелетие вырубили исконные рощи и леса - вода ушла. В скалах остались промоины от бывших потоков, в распадках - растрескавшиеся русла пересыхающих ручьев и рек. Пневые корчи еще стыдливо прикрывали сочившуюся, как кровь из раны, грунтовую воду, оставляя жалкую возможность для выживания животным помельче, растениям-мезофитам, разобщенным поселенцам, которые из крох своего скромного урожая выплачивали дань готам. Они предусмотрительно свили разбойное гнездышко в устье Кубони, над Темрюкским и Таманским лиманами.
Вскоре в обозе воинственных кочевников на Керченский полуостров вторглась Великая степь. Остатки древостоя сгорели в ночных кострах, подрост с аппетитом съели овцы.
Вода была не нужна: кочевники не ставили себя в зависимость от наличия ручьев и источников, греческих колодцев и бассейнов с дождевой водой. Снег и лед зимой, роса и кумыс летом, а также кровь жертвенных животных оставляли их безразличными к грунтовой воде. Бессознательно, вместе с тем, они творили среду своего обитания - настоящую степь, которую боготворили, благоговейно почитая в ней Великую Матерь.
Кровли покрыли сединой древнюю землю Киммерии. Под сенью своих венценосных собратьев скромным кормом выглядел вездесущий типчак. Чабрец дурманил своими эфирными маслами и смолами случайного путника, которому многозначительно кивала со всех сторон белевалия сарманская. Тучные гониолимоны татарские грозились вот-вот сорваться и умчаться вдаль…
Жабрица степная скромно пряталась между камней, хотя никогда никто и не устремлял на нее нескромный взгляд. Кокетливая вероника степная держалась края дорог, разбитых редкими повозками. А чуть поодаль блюстителем порядка возвышался гордый коровяк восточный.
Источник: Владимир Белоус
