Когда Седрак-начальник, Седрак-Бахр-баш решил жениться, все говорили: не будет толку. Человеку за шестьдесят, а невеста не поднимала еще глаз на мужчину. И жалели Антарам.
Но Седрак-начальник нашел горный цветок, лучше которого не видел, и не хотел, чтобы он достался другому. А что решал Седрак-начальник, от того никогда не отступал. И Седрак-начальник женился на Антарам. Чалкинцы поздравляли:
– Послал Бог счастье.
Но между собой говорили:
– Запрет старик бедную Антарам. К чему и богатство!
И запер Седрак-начальник молодую жену в своем чалкинском балате, где били фонтаны и ломились под тяжестью плодов фруктовые деревья, но куда никто не проникал, кроме старух и стариков. Так и не видели чалкинцы Антарам целый год, а когда увидели на празднике Сурп-Хача в Эски-Крымском монастыре, не узнали ее. Не улыбалась больше Антарам и стала похожа на святую Шушанику. Благословил ее после службы старый архимандрит и, так, чтобы не услышали другие, сказал:
– Не грусти. Все в воле Божьей.
И избрал ее, чтобы раздавала награды борцам, которые пришли из Эски-Крыма, Кара-Дага и Чалков показать свою удаль и силу.
Узнали борцы, кто будет раздавать награды, и в кругу собравшегося народа началась борьба молодежи, какой давно не видали. Не жалели себя молодцы. Как тигры, бросались друг на друга, и напряженные мускулы их казались выкованными из железа.
Особенно восхищал всех Георгий из Чалков. Он вмиг укладывал на землю неопытного противника и, подняв его на вытянутых руках, держал долго над головой.
Загорелись глаза у Антарам, и отдала она ему первую награду – арабский диргем и шелковую ткань для праздничного наряда. Преклонился пред нею Георгий и чуть слышно вымолвил:
– Имис окис, сердце мое!
Кивнул на поклон небрежно головой Седрак-начальник, отплюнулся в сторону.
– Молодость только и годится, чтобы хвастать своими мускулами, оттого, что нечем больше.
И поспешил увезти Антарам в свои Чалки. Потянулся второй год хуже первого. Тосковала Антарам и от тоски стала еще прекраснее. Мускул бронзового тела ее пьянил старика, а тени думки на лице затемняли у него рассудок. Жизнь бы отдал за нее Седрак-начальник, умер бы, обняв ее колени, и мучил ее без конца безумной ревностью, и ненавидел всех людей, на которых она могла посмотреть.
Чтобы не оставлять жены без себя, он редко выходил из балата и оттого казался чалкинцам еще более неприступным и суровым.
И вдруг дошла весть, что на Кохтебель напали арнауты, вырезали армян, сожгли церковь, убили священника. Взволновались Чалки, и все, кто мог, стали отправлять жен и детей в дальние деревни. Пришлось и Седраку-начальнику расстаться с Антарам. Окружив всадниками, он отправил ее к старому другу, в которого верил, и стал ждать вестей.
Писала Антарам. Но письма – не глаза, не прочтешь в них, что прочтешь в глазах. И мучился Седрак-начальник от ревности еще больше, чем прежде. Переменил людей при Антарам, послал старуху следить, с кем она больше говорит, на кого охотно смотрит.
Вернулась старуха.
– Напрасно оставил при ней Георгия. Сам себе беду делаешь.
В ту же ночь полетел гонец за Георгием, а наутро прибыл Георгий с письмом от Антарам. Прочел Седрак-начальник письмо и стал белее стены. В первый раз упрекала его Антарам, в первый раз жаловалась на судьбу.
– Зачем не веришь людям, зачем отозвал Георгия? Он самый верный слуга. Зачем обидел меня?
Сверкнул злобой косой глаз Седрака-начальника, и приказал он Георгию отвезти письмо в стан арнаутов. Знал, чем кончится дело. И вернул Антарам в Чалки. Не посмотрел на нее, когда она вошла в дом; запер в глухую башню, а ключ швырнул в пропасть.
– Теперь люби своего Георгия.
И целые ночи неслись стоны из башни, и рвал седые волосы Седрак-начальник, и боялись люди подходить к нему. А на третью ночь затихли стоны, и показалось Седраку-начальнику, что подошла к нему тень Антарам и стала гладить его больную голову.
– Я умерла, – шептала тень, – и скоро уйду отсюда, и пришла к тебе только, чтобы успокоить тебя. Антарам не изменила тебе, и, когда другие люди не любили тебя, Антарам берегла твою старость. Хотел Георгий убить тебя, Антарам сказала: Искупи грех своей мысли. Если любишь, отдашь жизнь за него. И поклялся Георгий сделать так. Невинна Антарам. Клялась она быть верной тебе, такой и умерла.
Бросился Седрак-начальник к башне, разбудил людей, велел взломать двери. Вбежали люди в башню и увидели Антарам мертвой.
Три дня не пил и не ел Седрак-начальник, стоял у остывшего тела; сам положил его в могилу, сам засыпал землею и своими руками построил часовню на могиле, хотя и не был каменщиком. А когда окончил работу, тут же и умер.
И была на часовне высечена надпись:
«Построил часовню на могиле жены начальник крепости Седрак. Замучил бедную напрасно. Господи, прости ему тяжкий грех».
Лет тридцать назад работавшие в Чалках инженеры нашли у источника Бахр-Баш-Чокрак, под Эчки-Дагом, развалины часовни и камень с высеченною надписью на староармянском языке. Прочли:
«Построил часовню на могиле жены начальник крепости…»
Время стерло остальные слова. Видно, простил Господь Седраку его тяжкий грех.
Легенда была напечатана в газете «Утро России» за 1912 г.
