В 6 часов утра 7 сентября 1854 г. союзники выступили и вдоль побережья направились к Севастополю. Их флот шел на близком расстоянии от берега, прикрывая правый фланг.
Французы двигались в одном каре, состоящем из четырех дивизий и турецких войск, построенных в колонны. В середине каре размещались артиллерия, инженеры, госпитальные повозки и обозы. Фланги прикрывали цепи стрелков. Английская армия располагалась на левом фланге французских войск, а их правый фланг поддерживался флотом.
Параллельное движение флота и армии союзников, по словам очевидцев, «представляло в целом величественное зрелище, которому многое придавала торжественная мысль о близкой встрече в грозном бою с неприятелем».
Во время привалов генералы объезжали полки, подбадривая солдат словами, в которых, впрочем, никто не нуждался.
Маршал Сент-Арно, проезжая с лордом Рагланом мимо 59-го пехотного полка, обратился к британцам: «Англичане, надеюсь, что вы будете храбро драться». Сомнительный призыв «чужого» главнокомандующего явно пришелся не по душе солдатам. Кто-то ответил: «Надеетесь!.. Можете быть в этом уверены».
В два часа союзники подошли к левому берегу высохшего русла реки Западный Булганак, откуда впервые увидели армию князя Меншикова. Почти в центре их позиции, на левом берегу Альмы, виднелась четырехугольная башня с телеграфом – наблюдательный пункт русского главнокомандующего.
7 сентября противник произвел рекогносцировку местности. В тот же день был взят в плен адъютант лорда Раглана, подполковник французского генерального штаба граф Де-Лагонди (Ла-Гонди), ехавший с поручением от лорда Раглана к маршалу Сент-Арно. Близорукий француз сам наехал на русских гусар и стал первым пленным из союзной армии в крымскую кампанию, попавшись в руки гусарского унтер-офицера, получившего за свою добычу 150 рублей серебром.
Всего князь Меншиков собрал на Альме 33600 человек: 42 с половиной батальона пехоты, 16 эскадронов кавалерии, 11 сотен казаков, 8 конно-батарейных и 16 конно-легких орудий (84 орудия). В Севастополе главнокомандующий оставил моряков и четыре резервных батальона.
Все, кто занимался изучением Крымской войны, считают, что князь Меншиков выбрал выгодную позицию – перекрыл единственную дорогу в Севастополь и контролировал деревянный мост через реку близ татарской деревни Бурлюк. Впрочем Альма – речка довольно мелкая и во многих местах проходима вброд. Берега же ее были круты и так засажены виноградниками, что для атакующих переход ее весьма затруднялся.
8 сентября был праздник – день Рождества Богородицы. В полках отслужили молебен. Перед боем священники обошли полки с крестом и святой водой, благословив воинов на ратный подвиг.
В 7 часов утра было замечено передвижение противника. Войска стали готовиться к бою. Практически не имея штаба, князь Меншиков даже не составил диспозиции для сражения. Генералы не знали его замысла и полагались, заняв позиции, лишь на волю Божью и на себя. Правда, союзные главнокомандующие оказались тоже не на высоте.
Кое-как договорившись о совместной атаке, Сент-Арно в полдень двинул свои войска. На правом фланге французов наступала дивизия генерала Боске, левее – дивизии генерала Канробера и принца Наполеона. В распоряжение генерала Боске поступили и турецкие войска. В час дня раздался первый выстрел, возвестивший о начале сражения. В половине одиннадцатого союзный флот, поддерживая наступление, открыл огонь. Стоял ясный теплый день. Первая бригада генерала Боске, перейдя вброд Альму, стала подниматься на высоты на левом берегу реки при полном молчании русских, не совсем понятном для французского генерала. Но затишье длилось недолго. Поднимаясь по крутым тропинкам, сохранившимся до наших дней, французы попали под интенсивный огонь застрельщиков 2-го батальона Минского полка. Известие, что противник занимает высоты, считавшиеся неприступными, застало врасплох и поразило князя Меншикова. Усилия главнокомандующего сбросить французов и турок с этих высот силами семи батальонов Московского и Минского полков не принесли успеха. Французы упорно удерживали высоты. Попытки русских полков выбить противника штыками также окончились неудачей. Уклоняясь от рукопашных схваток, французы встречали русских солдат штуцерным огнем.
Уже первые минуты сражения показали преимущество и превосходство противника в вооружении: на Альме у русских было всего две тысячи штуцеров (нарезных ружей), а у союзников – до 30 тысяч. Из гладкоствольных ружей стреляли только до 300 шагов, нарезные ружья били на 1200 шагов.
На помощь генералу Боске поспешили со своей дивизией генерал Канробер, понесший при этом значительные потери, и солдаты принца Наполеона. Неприятель атаковал левый фланг русских от моря до Альминского моста. Пытаясь овладеть ситуацией, князь Меншиков посылает на левый фланг полковника В. Вунша, а в 11 часов сам прибывает на позиции левого фланга, где по нему французы открыли штуцерный огонь.
Положение складывалось критическое. Французы, закрепившись на высотах, открыли огонь во фланг правого крыла русских. В лощине князь Меншиков встретил пешего генерала В. Кирьякова, который на вопрос: «Где войска?» мог только ответить, что под ним убита лошадь.
Лишь когда генерал Боске прочно овладел высотами на левом берегу Альмы, англичане по приказу лорда Раглана, не спеша, словно на параде, начали наступление.
Без десяти минут два передовые английские стрелки подошли под выстрелы русской батареи, установленной на возвышенности. Принц Наполеон с двумя батареями Канробера открыл шквальный огонь. Они буквально засыпали русских гранатами и картечью. Войска за сравнительно короткое время лишились большей части своих командиров.
В это время генерал князь Петр Дмитриевич Горчаков, приведя значительно расстроенные ряды владимировцев в порядок, сам повел их в атаку. Ему удалось довести солдат до желанной цели – завязалась рукопашная. Генерал пеший, в длинной шинели, простреленной во многих местах, сражался вместе с рядовыми. За этот подвиг он будет вскоре назначен шефом Владимирского полка.
Стремительные атаки Владимирского полка, вызывавшие восхищение даже у английских офицеров, не смогли изменить ситуацию и склонить военное счастье в пользу русских. Неся огромные потери, они были вынуждены неизменно отходить. Когда же дважды они сходились с англичанами – те не выдерживали натиска русских штыков и бежали под прикрытие огня.
В то время как солдаты Владимирского полка геройски умирали, на них продолжали обрушиваться огромные силы противника: бригада Колин – Кемпбела обходила эполемент с правого фланга, дивизии Броунса, Эванса и герцога Кембриджского осыпали полк градом штуцерных пуль и гранатами. Но владимирцы не дрогнули.
Сражение, начавшееся без диспозиции, закончилось довольно стихийно около 6 часов. «Оставляя поле сражения, войска наши потянулись по направлению к Каче. Они шли быстро, никем не руководимые, отдельными частями, перегоняя друг друга, не зная ни пути, ни цели нашего движения».
Первое сражение в Крыму, его итоги заставили задуматься многих политиков, военных и чиновников. После окончания Крымской войны последуют реформы: крестьянская, в области государственного управления и военная.
Рутинность большинства высших военачальников не могла не сказаться на исходе Альминского сражения и других сражений кампании. Но в то же время для нее характерны развитие прогрессивных элементов военного искусства, инициатива, творческая энергия передовых офицеров и нижних чинов.
Источник: В. Г. Шавшин Серия «Памятники и поля сражений Крымской войны». «Альминское сражение 8 (20) сентября 1854 года»
